В конце января 1945 года на пути в Пальмникен (ныне поселок Янтарный в Калининградской области) во время марша смерти погибло до 2,5 тысяч военнопленных, а в ночь с 31 января на 1 февраля 1945 года на берегу Балтийского моря были расстреляны, по разным данным, от 2 до 3 тысяч узников. С момента трагедии прошло уже 78 лет. Теперь здесь находятся пляж и кафе, люди здесь веселятся и отдыхают, а о той ночи напоминают лишь руки, воздетые к небу.
Мемориал Холокоста Шахта Анна
Янтарный комбинат в п. Янтарный
Так бы продолжалось и до нашего времени, если бы бывший житель Пальмникена Мартин Бергау не провел исследования и не убедил местные власти в том, что речь идет о еврейских массовых захоронениях.
Роза Крайковска-Айзенберг - одна из тех, кому удалось сбежать во время марша смерти - вспоминает: «Стреляли по дороге в каждого, кто шел медленно, кто казался им очень больным, кто хромал, кто хоть на минуту ослабевал и падал. Одна женщина, будучи в отчаянии, обратилась к немцу: «Убей меня, дальше я идти уже не могу». Я слышала это и видела, как убили ее в полуметре от меня. Стреляли прямо в голову. Я сказала себе: со мной такого не будет! И тогда я решила сбежать».
Роза предприняла несколько попыток к бегству, но успешной оказалась только третья: «Я поняла, что бежать надо ночью, тогда будет больше шансов. И я действительно убежала, когда была уже ночь и было темно. Я подошла к какому-то дому. Забежала сзади, чтобы меня никто не заметил. Там я влезла в картофельную кучу и осталась в ней, покрытая снегом. В какую-то минуту я почувствовала себя хорошо и поняла, что могу тут замерзнуть насмерть. Из последних сил я выбралась из кучи. Трудно было вытянуть распухшие ноги. Я перешла через шоссе, густо покрытое трупами».
Утром, когда прибыл директор имений Ганс Файерабенд (Hans Feyerabend), эсэсовцы были практически вынуждены подчиниться ему. Существует множество свидетельств и доказательств того, что Файерабенд заявил: пока он жив, евреев будут кормить, никого не убьют, а Пальмникен не должен стать второй Катынью. Он велел забить скот на мясо, принести и раздать солому, горох и хлеб. В заводской столовой истощенным пленникам приготовили поесть.
В этой местности Файерабенд пользовался высоким авторитетом. Майор запаса первой мировой, он также являлся комендантом пальмникенского фольксштурма. Файерабенд представлял собой непреодолимое препятствие для планов убийц, поэтому его нужно было убрать.
В адрес Файерабенда поступили угрозы от СД из Кёнигсберга и приказ, следуя которому, он должен был собрать сотню фольксштурмовцев и укрепить позиции вермахта под Кумененом. Во вторник 30 января собравшиеся ополченцы отправились в путь, но встретились с армейским подразделением, которое не только не просило подкрепления, но и не знало, что с ним делать. Файерабенд понял, что попал в ловушку, и у него не осталось выхода. Товарищи по оружию нашли его тело. Все выглядело так, как будто он сам выстрелил из ружья себе в рот. Было ли это действительное самоубийство или только его инсценировка, никто не проверял.
Той же ночью, с 31 января на 1 февраля, под предлогом перехода на корабли, которые доставят всех в безопасное место, СС вывели свои жертвы через северные заводские ворота вниз по склону к морю. Там их направили к югу, по обленедевшему балтийскому берегу. Стрелки-эсэсовцы окружили далеко растянувшуюся колонну, отсекли от хвоста небольшую группу людей и автоматными очередями погнали их в сторону моря, на лед и в воду. В темноте, в спешке, несмотря на использование сигнальных ракет, убить всех сразу не получалось. Некоторые были только ранены или вообще остались целы. Кто-то падал без чувств, кто-то замерз, утонул, кого-то затерло между льдинами. Другие скончались после многодневных мучений. Местные жители позднее видели трупы, которые прибой выносил на западный берег Земландского полуострова.
Одна жительница Пальмникена показала следующее: «Мы возвращались в Пальмникен пешком, не по дороге, а вдоль пляжа. Это был очень тяжелый пеший марш, он занял несколько часов... Поблизости от Пальмникена, мы внезапно увидели на пляже множество трупов и услышали отчаянные крики, доносившиеся со стороны моря. По моим наблюдениям, все, кто лежал на пляже, были мертвы, но иногда из воды слышался зов... Вода у берега образовала небольшую ледяную кромку, между льдинами плавали тяжелораненые или мертвые. Многие из них были одеты в полосатые лохмотья. Среди них было много женщин... Это было так ужасно, что я закрыла глаза руками... Мы быстро пошли вперед, не в силах выносить это зрелище».
Спасшаяся узница Гелина Маленцевич рассказывает: «Я находилась в шипящем и клокотавшем море, в маленькой, частью замёрзшей бухте на груде мёртвых и раненых, но ещё живых людей. Весь берег, насколько я могла видеть, был покрыт ещё не затонувшими трупами, и я тоже лежала на одной такой горе трупов, которая всё время оседала глубже и глубже. Вплотную ко мне были прижаты Геня Вайнберг-Бидерман и Маня Цвейг-Глейман, а у моих ног лежала Фела Левкович. Тяжело раненная, она приподнялась и крикнула стоявшему в нескольких метрах конвойному: «Герр конвоир, я ещё жива!» Конвойный прицелился и выстрелил ей в голову, она упала сражённая. Вдруг меня ущипнула моя подруга Геня, которая тоже от холодной воды пришла в сознание и прошептала мне: «Не высовывайся!» Так мы лежали какое-то время, я, собственно, не помню, как долго, и совсем замерзли. Вдруг появились эсэсовцы, кричавшие «поднять головы!» Некоторые раненные, которые были ещё живы и были в силах последовать этому приказу, были тотчас пристрелены. После этого эсэсовцы ушли... С большими усилиями начали мы карабкаться вверх по склону горы... Нас тошнило, так как мы наглотались морской воды...Стоял двадцатипяти градусный мороз. Мы были покрыты ледяной коркой и не могли двигаться...».
В 1945 году Пальмникен стал частью Советского Союза, но никаких усилий к сохранению памяти об убийстве евреев предпринято не было. Братская могила возле шахты «Анна» пропала в песке, дюны поглотили ее.
Памятный камень жертвам марша смерти в Пальмникене
Вот, что о работе сказал сам автор Франк Майслер: «Руки тянутся вверх из ледяной балтийской воды. Однажды они молили о помощи и не получили её. Напрасно взывали они к справедливости! Невозможно выразить словами ужас преступлений, совершённых в страшные годы второй мировой войны одним из самых передовых народов мира. Я горю надеждой, что человечество сможет преодолеть влечение к насилию и разрушению. Это памятник тем, кто был убит, но он также содержит короткое пронзительное предупреждение: если люди не могут жить вместе, то они обречены вместе умереть. Все те, кто присутствуют на месте, где памятник установлен, в поселке Янтарный, бывшем Пальмникене, — передайте это послание во все концы света, потому что нет более важного, более необходимого знания, чем это!».
Мемориал Холокоста Шахта Анна
